Сталин в преддверии войны - Страница 7

Этих «первооткрывателей» за последние годы мы насмотрелись вдоволь. Весь пафос авторов сводился к тому, чтобы поставить гитлеризм и сталинизм на одну доску (что неверно) и еще раз (в который!) привлечь внимание читателей к делу Тухачевского и других 200 советских командиров, которые обучались (и не по 10 дней!) в Германии, а затем были репрессированы.

С согласия германской стороны командиры Красной Армии обучались в академии германского генерального штаба и военно-учебных заведениях рейхсвера — в Берлине, Дрездене и других городах. Из представителей высшего комсостава Красной Армии курс военной академии германского генштаба прошли И. П. Уборевич и Р. П. Эйдеман (1927-1928 гг.), Н. Э. Якир (1928— 1929 гг.) и другие. В те же годы в Германии учились И. Н. Дубовой, П. Е. Дыбенко, Э. Ф. Аппога, ставший затем начальником Управления военных сообщений РККА. В 1930 году с группой высших командиров выезжал в Германию К. А. Мерецков. В следующем году в германской академии генерального штаба учился В. М. Примаков, по возвращении написавший книгу «Тактические задачи германского генерального штаба». В рамках военно-технического сотрудничества в Германию еще в 1927 году был командирован заместитель начальника управления ВВС РККА Я. И. Алкс-нис. Цель командировки заключалась в ознакомлении с германским самолето- и моторостроением. Алкснис, хорошо говоривший по-немецки, встречался с известным немецким авиаконструктором Хейнкелем, и это был не единственный его визит в Германию.

Советские и немецкие военные специалисты посещали учения и маневры, проводившиеся в 20-х годах и в СССР, и в Германии. Так, полпред СССР в Германии Н. Н. Крестинский докладывал И. В. Сталину 28 декабря 1928 г.: «В чем в настоящее время выражается сотрудничество между нашей Красной Армией и рейхсвером? С нашей стороны это сотрудничество проявляется в том, что мы посылаем ежегодно, уже в течение 3-х или 4-х лет-, группы наших красных командиров на германские маневры. Во-вторых, последние два года мы присылаем сюда группы наших ответственных командиров для прохождения здесь, в германской военной академии, практического и теоретического курса. С немецкой стороны сотрудничество выражается в посещении наших маневров и в том, что германский рейхсвер организовывает на нашей территории военно-технические школы такого типа, какие в Германии на основании Версальского договора существовать не могут. Я имею в виду существующую уже три года школу летчиков, танковую школу и химическую школу или, вернее, не школу, а ячейку для производства авиа-химических опытов».

Военное сотрудничество с Германией позволило выработать перспективные концепции развития советских Вооруженных сил, на новой основе разработать советские военные уставы.

Однако после заключения Германией Локарнского договора с западными державами (1925 г.), по которому западные границы Германии провозглашались нерушимыми, а в отношении восточных границ немцам оставляли «свободу рук», в Советском Союзе начали склоняться к тому, чтобы начать свертывать взаимосвязи с рейхсвером. 26 января 1927 года заместитель наркома иностранных дел М. М. Литвинов писал советскому полпреду в Берлине: «Решение о постепенной ликвидации сотрудничества с германским военным ведомством... принято, поскольку советское военное руководство считает, что «сотрудничество с немцами практически ничего не дает». К 1933 году эта тенденция усилилась. Но в первые месяцы существования Третьего рейха советское политическое руководство считало, что рапалль-ские договоренности будут выполняться по-прежнему. Ведь совсем недавно, в сентябре—октябре 1932 года, большая военная делегация во главе с М. Н. Тухачевским была приглашена в Германию военным министром генералом Шлейхером. Вначале советские военачальники присутствовали на маневрах под Франкфуртом-на-Одере, а затем, разделившись на две группы, посетили военные предприятия Рурского бассейна и высшую пехотную школу в Дрездене, где учились командиры РККА. Делегация была принята престарелым президентом П. Гинденбургом. Тухачевскому был оказан хороший прием. Но его в Германии привлекали не светские рауты, а проблемы развития вооружений и работа военной промышленности. Решить их на этот раз не удалось.

Уже в ходе поездки участники делегации явно ощутили, что в советско-германских отношениях зреет перелом. Об этом свидетельствовали и демонстративные жесты германского кабинета в сторону западного соседа. Так, Ф. Папен, ставший в мае 1932 года канцлером Германии, предлагал французскому премьер-министру заключить военный союз. Такие жесты германского правительства заставляли советских политических и военных руководителей задуматься о возможном развитии отношений Германии с Англией и Францией и перспективах советско-германского сотрудничества.

Внешне казалось, что приход фашистов к власти не отразился на советско-германских отношениях. Несмотря на гонения против коммунистов и прогрессивных немецких деятелей, последовавшие после пожара в рейхстаге, а также антисоветские выпады в речах нацистских лидеров, СССР придерживался прежнего курса по отношению к Германии. Очевидно, советское руководство не хотело изменением отношений подтолкнуть Германию к смене политических ориентиров и тем самым дать лишний козырь в руки правящих кругов Англии и Франции, проводивших политику удерживания Германии в рамках локарнского курса.

Сохранить статус-кво в германо-советских отношениях в немалой степени способствовала информация, поступавшая из Берлина. Так, разведывательное управление РККА докладывало Ворошилову в феврале 1933 года: «Правительство Гитлера в отношении СССР не предполагает вести враждебную политику. Это объясняется следующими причинами: