Сталин в преддверии войны - Страница 56

К договору прилагались три протокола: один конфиденциальный и два секретных. Конфиденциальный протокол касался переселения в Германию немцев, проживающих на занятых советскими войсками землях; первый из двух секретных протоколов уточнял границы «сфер интересов» обеих стран, которые в значительной своей части совпадали с этническими границами; во втором говорилось, что обе стороны не допустят на своей территории польской агитации, направленной против другой стороны.

Между СССР и Германией устанавливалась граница примерно по так называемой линии Керзона, признанной в свое время Англией, Францией, США и Польшей. Она проходила по рекам Нарев, Западный Буг, г. Ярослав и далее по р. Сан до ее истоков, включая Ужекский перевал. К 5—9 октября 1939 года все части и соединения советских войск, которые зашли дальше установленной границы, были отведены на восток.

Предшествовавшие подписанию договора переговоры и переписка в какой-то степени раскрывают мотивы действий Советского правительства по мере развития событий. Предложение Сталина провести границу не по Висле, а по международно признанной Парижской конференцией «линии Керзона», чтобы «избежать всего, что в будущем может вызвать трения между Германией и Советским Союзом», его стремление исключить Литву из сферы интересов Германии — все это было направлено на то, чтобы поставить предел гитлеровской агрессии на Восток, сохранив при этом хорошие отношения с Германией, превосходящая военная мощь которой не вызывала сомнений.

Отсюда, видимо, и возник тезис о «дружбе», создававший впечатление о вполне дружественных отношениях между двумя государствами, что нашло отражение в названии договора — «О дружбе и границе». Этот договор означал дальнейшее сближение социалистического государства с фашистским рейхом, тогда как интересы безопасности СССР требовали оставаться на позициях нейтралитета и не связывать себя тесными узами с Германией. Была свернута антифашистская пропаганда в стране и во внешнем мире. Сталин и его окружение начали оправдывать войну Германии против западных держав, всячески демонстрировать свою солидарность с Третьим рейхом. Были свернуты контакты со многими странами мира.

Договор сделал германо-советские отношения более определенными. Начался новый этап германо-советских отношений. Западная Белоруссия и Западная Украина влились в состав СССР, Москва получила свободу действий в Прибалтике.

Складывавшаяся международная обстановка в конце сентября диктовала советскому руководству и конкретные формы политики в отношении Прибалтики. На первый план вышли соображения военного характера, требовавшие размещения каких-то контингентов советских войск и военно-морских баз в Прибалтике, чтобы обезопасить этот район от германской экспансии, создать стратегическое предполье в предвидении неизбежной в будущем войны с Германией, держать вермахт как можно дальше к западу от границ СССР.

В Европе все сильнее разгоралось пламя войны, и надежды малых стран, находившихся между такими противостоящими друг другу державами, как Германия и СССР, удержаться на позициях нейтралитета являлись не более чем иллюзией. И это хорошо понимали и народы, и правящие круги Прибалтийских государств.

Поэтому предложение Советского Союза о заключении соглашений о взаимной помощи правительства Прибалтийских республик восприняли как меньшее из зол. Эти договоры соответствовали интересам безопасности не только СССР, но, объективно, и Прибалтийских государств, хотя и были подписаны ими под силовым нажимом со стороны СССР.

Кроме того, война охватила Европу, нарушила традиционные народно-хозяйственные связи Прибалтийских стран с государствами Запада, ухудшилось экономическое положение народа, росла безработица, обострились внутренние противоречия.

В этой обстановке предусмотренные договорами с СССР экономические связи, обеспечивавшие поставки из Советского Союза в страны Прибалтики нефти, железа, хлопка, многих других товаров и видов сырья, в какой-то мере облегчали положение в экономике Прибалтийских республик, повышали занятость населения в промышленности и сельском хозяйстве, компенсировали нарушенные в ходе войны торгово-экономические отношения с Западом. Все это создавало заинтересованность широких масс народов Прибалтики в союзнических отношениях с СССР.

Договаривающиеся стороны обязались оказывать друг другу всяческую помощь, включая и военную. Предусматривалось создание на территории Латвии, Литвы и Эстонии военных баз и размещение на них ограниченного контингента советских воинских частей (по 25 тыс. человек в Латвии и Эстонии, 20 тыс. человек в Литве).

Эти и другие соглашения не посягали на суверенные права Литвы, Латвии, Эстонии, не затрагивали их общественного и государственного устройства. Они были направлены против превращения их территорий в плацдарм для нападения на СССР. В воспоминаниях, опубликованных министром иностранных дел Латвии Мунтерсом в Риге в 1963 году, отмечается, что при подписании договора латвийская делегация исходила из того, что «только так можно сохранить латышский народ, обеспечить ему мир, не допустить уничтожения его Германией». Советские гарнизоны, которые были размещены в трех Прибалтийских республиках на основе заключенных с ними договоров о взаимной помощи, ни в коей мере не должны были вмешиваться во внутренние дела этих стран. Ни о какой советизации этих республик речь не шла. Народный комиссар иностранных дел писал полпреду СССР в Эстонии Никитину 23 октября 1939 года: «Нашей политики в Эстонии в связи с советско-эстонским пактом о взаимопомощи вы не поняли. Из ваших последних шифровок... видно, что вас ветром понесло по линии настроений «советизации» в Эстонии, что в корне противоречит нашей политике.